And what?
В конце всегда остается послевкусие.
А вначале появляется псевдословие.
И что теперь?
Пражские мальчики торгуют своим кишечником на каждом втором углу.
Или так.
Воронежские мальчики торгуют своими достоинствами в каждом темном закоулке, магазинах бытовой техники, грязных подъездах, на автострадах и в Интернет-сетях.
Они охотятся на тайны.
And what?
Я имею право на маленькое локальное сумасшествие.
Дайте нож мне для разделывания туш китов-убийц!
Чудеса так устойчивы – и я буду жить. Я имею на это право.
Если ты чувствуешь то, что не чувствовал раньше – я, блять, собираюсь выжить – ведь у любого трансгалактического корабля есть капитан – его можно соблазнить, заставить сменить курс, выдернуть рычаг управления и просто все рассказать за чашечкой лимонного матэ, развалившись в непринужденной позе на персидском ковре.
Я отрываюсь - и парю над зелеными лугами, залитыми водами Атлантического океана.
Я отрываюсь - и произношу главную мантру своей жизни – не для печати – мы и так ее знаем – и этого может быть вполне достаточно.
Все не может быть идеально – мы всегда платим за то, что получаем.
The заменяем на all.
All проецируем на nothing.
Nothing подкладываем под the.
Теоремы гипотез и предположений, бессмысленно насыщенных и отвратительно манящих.
Захлебнитесь
Утопитесь
Улыбнитесь
Артефактируйте
…и …..многоточие…. …..
Открыть закрывшийся сосуд можно, или разбив его, или найдя тончайший ритм.
Проверьте уровень кислотности ритмов своих сердец – что показывают датчики – ?
Будьте уверены. Сохраняйте спокойствие. И впускайте только свое – не пытайтесь увидеть, что происходит за чужими занавешенными окнами.
Чужие занавешенные окна могут быть темницей мрачных фантазий или вам просто не хватит воздуха для всплытия. Поверьте. Прежде чем опускаться на самое дно – посмотрите на облака, плавно проплывающие над Атлантикой – циклы, подаренные вселенной, завершены – теперь все зависит только от нас.
В конце всегда остается послевкусие.
А вначале появляется псевдословие.
И что теперь?
Пражские мальчики торгуют своим кишечником на каждом втором углу.
Или так.
Воронежские мальчики торгуют своими достоинствами в каждом темном закоулке, магазинах бытовой техники, грязных подъездах, на автострадах и в Интернет-сетях.
Они охотятся на тайны.
And what?
Я имею право на маленькое локальное сумасшествие.
Дайте нож мне для разделывания туш китов-убийц!
Чудеса так устойчивы – и я буду жить. Я имею на это право.
Если ты чувствуешь то, что не чувствовал раньше – я, блять, собираюсь выжить – ведь у любого трансгалактического корабля есть капитан – его можно соблазнить, заставить сменить курс, выдернуть рычаг управления и просто все рассказать за чашечкой лимонного матэ, развалившись в непринужденной позе на персидском ковре.
Я отрываюсь - и парю над зелеными лугами, залитыми водами Атлантического океана.
Я отрываюсь - и произношу главную мантру своей жизни – не для печати – мы и так ее знаем – и этого может быть вполне достаточно.
Все не может быть идеально – мы всегда платим за то, что получаем.
The заменяем на all.
All проецируем на nothing.
Nothing подкладываем под the.
Теоремы гипотез и предположений, бессмысленно насыщенных и отвратительно манящих.
Захлебнитесь
Утопитесь
Улыбнитесь
Артефактируйте
…и …..многоточие…. …..
Открыть закрывшийся сосуд можно, или разбив его, или найдя тончайший ритм.
Проверьте уровень кислотности ритмов своих сердец – что показывают датчики – ?
Будьте уверены. Сохраняйте спокойствие. И впускайте только свое – не пытайтесь увидеть, что происходит за чужими занавешенными окнами.
Чужие занавешенные окна могут быть темницей мрачных фантазий или вам просто не хватит воздуха для всплытия. Поверьте. Прежде чем опускаться на самое дно – посмотрите на облака, плавно проплывающие над Атлантикой – циклы, подаренные вселенной, завершены – теперь все зависит только от нас.